Бизнесмен, общественный деятель и филантроп Вячеслав Владимирович Кантор (Вячеслав Моше Кантор) – личность очень разносторонняя. Несмотря на это, многочисленные направления его деятельности во многом подчинены общей идее толерантности, сохранения культурного многообразия мира. В свободное от бизнеса и общественной работы время Вячеслав Кантор посвящает немало своих сил коллекционированию и продвижению искусства, отдавая особенное предпочтение работам русских художников-авангардистов еврейского происхождения и не только.
Сегодня Моше Кантор входит в число 200 крупнейших мировых коллекционеров искусства по данным специализированного портала Artnews. В список, к сведению, входит всего пятеро россиян, и Вячеслав Кантор – среди них. Сам Моше Кантор собирает картины не только для себя – по его инициативе и идее был создан Музей искусства авангарда (МАГМА), который по настоящее время является самым крупным частным собранием работ авангардистов – живописи, фотографии и скульптуры.
Музей с идеей
Созданный в 2001 году на базе коллекции самого Вячеслава Кантора, музей МАГМА отличается от других музеев, посвящённых искусству XX-XXI веков прежде всего тем, что имеет собственную концепцию и идейное наполнение. Главная миссия музея Кантора – представить зрителям художников еврейского происхождения, родившихся в России, которые не только сделали огромный вклад в развитие направления авангарда и модернизма в мире, но и во многом определили искусство XX века.
Как вспоминает сам Вячеслав Моше Кантор, его первое знакомство с искусством было «достаточно поверхностным» и начиналось с детских посещений Третьяковки, чего в своё время не мог избежать ни один школьник. Произведения искусства, несмотря на отсутствие опыта, произвели на Кантора неизгладимое впечатление. «Я считал, что эти творения созданы небожителями, ведь обычный человек не может быть на такое способен, — вспоминает Моше Кантор. — Это было для меня путешествием в небеса».
С работами художников-авангардистов Вячеслав Кантор познакомился уже после открытия «железного занавеса», во время первого путешествия в США в 1989 году. Тогда же Моше Кантор познакомился с самим понятием «частной коллекции», увидев собрание картин в доме друга Юрия Трайсмана.
«Именно тогда у меня впервые зародилась идея своего собственного собрания, — признаётся Вячеслав Кантор. — Захотелось так же заполнить картинами стены своего дома. Но ни своего дома, ни своих стен у меня тогда не было и в помине».
Первой картиной, которую приобрёл на аукционе будущий президент собственного музея, стала работа Ван де Бласса «Девочка, собирающая виноград». «Тогда-то я и почувствовал впервые вкус и азарт аукционных торгов, — вспоминает Кантор. — Но вместе с тем возникло и понимание того, что для создания коллекции необходим продуманный, системный подход, творческий «алгоритм». Причем свой собственный, оригинальный».
Примерно в то же время, признаётся Вячеслав Кантор, начало формироваться и направление общественной работы Моше Кантора, в результате два этих процесса совпали и получили общее направление. Забота об интересах современного еврейства, развитие и продвижение традиций и ценностей народа отразились и в подходе Кантора к собранию искусства. «Цель коллекционирования с моей точки зрения – это вопрос, обращённый к себе, это способ выражения себя, понимания собственного мира, системы ценностей и предпочтений».
Работа, по сути положившая начало Музею искусства авангарда, для Кантора стало великое полотно Валентина Серова «Похищение Европы». После его приобретения стало понятно, что такому представителю коллекции будет тесно в рамках всего лишь «частного собрания». Картина была музейной вещью и требовала своего музея. «Так, благодаря этой великой картине, возникла идея музея», — говорит Вячеслав Моше Кантор.
По признанию Вячеслава Кантора, сам он живёт с постоянным личным осознанием всей драмы той судьбы, что выпала на долю еврейского народа, которая и сделала его уникальным и избранным. Именно это, говорит Кантор, он и желал выразить в своей коллекции.
«Хотелось показать не на словах, а на подборе картин тот реальный вклад еврейских художников в мировую, европейскую и русскую культуру, — рассказывает Вячеслав Кантор. – Я убеждён в том, что искусство даёт нам наглядный пример: в действительно существенных вещах нет противоречия между самореализацией человека лично и интересами нации, а тем более — между верностью традициям своего народа и универсальными ценностями».
Таким образом Музей искусства авангарда стал школой, которая учит не академической истории искусства, а жизни. «Всё, чем может гордиться наш музей, создано не уязвленной гордостью или социальным протестом. Всё это создано любовью, которая видится мне высшим из человеческих талантов, — говорит Кантор. — Именно любовь открывает нам жизнь и позволяет воплощаться нашим мечтам. И именно она дает силы, чтобы с неослабевающей настойчивостью в который раз говорить о том, что нас волнует».
«Я часто задаю себе вопрос: чем музей МАГМА отличается от других музеев, — рассуждает Кантор. — В Нью-Йорке есть, например, Музей еврейского искусства. Но МАГМА не представляет еврейское искусство, ему вообще сложно дать определение. Я бы назвал триединую формулу нашей коллекции так: это искусство — очень русское, очень еврейское и очень выдающееся!»
Искусство как путь к толерантности
Своё десятилетие Музей искусства авангарда Вячеслава Кантора отметил выставкой «Отечество моё – в моей душе», которая прошла в том числе и в Музее изобразительных искусств имени Пушкина. Многие из работ художников из коллекции Кантора были впервые представлены русскому зрителю. В целом же коллекция Моше Кантора из более чем 400 работ не имеет постоянной «прописки» и постоянно гастролирует по миру.
Что касается названия, то как пояснил Кантор журналистам, оно произошло из начала стихотворения Марка Шагала, одного из любимых живописцев Моше Кантора: «Отечество моё – в моей душе, вы поняли? Вхожу в него без визы». Это название отражает во многом суть выставки, ведь все представленные на ней художники были эмигрантами и действительно хранили своё отечество разве что в душе.
Классиков и нонконформистов, импрессионистов и кубистов Вячеслав Кантор собирал не только исходя из их национальности, но и ради идеи толерантности. Моше Кантор считает, что работы этих художников, как и любые произведения искусства, как и киноленты «Список Шиндлера» и «Пианист», способны избавить общество от ксенофобии, религиозной и расовой ненависти зачастую даже эффективнее, чем многочисленные правительственные и общественные организации.
Важное значение для Кантора имеет и то, что художники-эмигранты из России в XX веке не только выстояли в конкурентной борьбе с французами, англичанами, американцами и другими на их собственной земле, но и победили их, стали учителями, заложили основы многих направлений искусства.
«Про Россию известно, что мы — великая ресурсная держава, ещё про космос и балет, но ведь есть и другое измерение: что в искусстве Россия не заимствовала что-то с Запада, а наоборот, занимала лидирующие позиции во времена авангарда», — рассказал Вячеслав Кантор в интервью РИА-Новости.
Говоря о развитии музея, Кантор говорит о том, что это развитие будет происходить как в концептуальном, так и в географическом плане. Передвижной музей путешествует по миру, более-менее постоянная площадка есть лишь в Женеве, где работы из коллекции Кантора регулярно выставляются в том числе и во Дворце Наций ООН. Моше Кантор считает это отдельно символичным, ведь именно Дворец Наций – это знаковое место для объединённой толерантной Европы, и коллекция, направленная на поддержку тех же ценностей, чувствует себя там очень уютно.
Постоянные путешествия музея Кантора не смущают. Как и то, что постоянная экспозиция пока лишь в планах.
«Создание постоянной экспозиции планируется после того, как пройдут выставки, — поясняет Кантор. — В наших планах — продолжение культурно-просветительской миссии и продвижение идей толерантности».
Говоря о концепции выставки «Отечество моё…», Кантор подчеркнул, что функций у неё несколько. Первая из них – чисто просветительская, ведь многие художники русскому зрителю были мало известны до знакомства с коллекцией Вячеслава Моше Кантора. Вторая же функция — продолжение того направления, которого Кантор придерживается в общественной деятельности.
«Я являюсь сторонником не просто толерантности, а так называемой безопасной толерантности: когда толерантность в обществе ограничена цивилизационными рамками в рамках закона, — пояснил Моше Кантор в интервью «Коммерсанту». — В нашем обществе это очень важно. Это как самолет, который летит в своем коридоре — не ниже уровня безопасности и не выше уровня безопасности. Так и толерантность: она должна лететь, двигаться в обществе на большой скорости, развивая его, толкая вперед,— но в коридоре безопасности».
При этом Вячеслав Кантор посетовал на то, насколько слаба у человечества историческая память, и с уходом поколений нередко уходят и те моральные и нравственные уроки, которые они вынесли из определённых событий. «Мы видим реставрацию неофашизма, нацизма, экстремизма всех планов, не говоря уже о традиционном и нетрадиционном антисемитизме, ксенофобиях всех форм и так далее, — говорит Моше Кантор. — Коллекция музея МАГМА показывает, какую выдающуюся, продуктивную роль играет толерантность,— когда она становится средством для поддержки модернистских тенденций в обществе».
По признанию Кантора, его проекты в этом направлении, разумеется, не ограничиваются созданием музея МАГМА. У Моше Кантора огромная культурная программа работы Европейского еврейского фонда, которая распространяется по всей Европе, в том числе и в России – это не только культурные, но и образовательные, и социальные программы, направленные на поддержку еврейских общин.
С каждой из работ в своей коллекции Вячеслав Моше Кантор чувствует собственную эмоциональную связь. «Эти работы занимают часть моей жизни, они легко не приобретались, — рассказывает Кантор. — Они приобретались все не просто с историей, а тяжело, в результате сложных сомнений, психологических. Не только деньги — это преодоление конкурентной среды, психологических ограничений, коллекционеров и их наследников».
Сочетание бизнеса и благотворительности
Для Вячеслава Моше Кантора совмещение деловой активности, общественной работы, культуры и благотворительности – неразрывный процесс. Более того, одно проистекает из другого. В этой связи Моше Кантор часто вспоминает своего учителя в бизнесе – партнёра из США Роберта Стэнфорда, который на протяжении многих лет оставался большим благотворителем. «Он объяснил: в бизнесе мы все как клоны, у нас примерно одни и те же устремления, общие установки. Зато то, как ты себя реализуешь в благотворительности, и есть твое настоящее «я», — вспоминает Вячеслав Моше Кантор. По мнению Кантора, именно в благотворительности, в общественной работе человек руководствуется своими настоящими человеческими установками и ценностями. Именно с тех пор сам Кантор принял решение систематически участвовать в благотворительных и общественных проектах, с тех пор появилось увлечение общественной деятельностью, результатом которого стали работа в Европейском еврейском фонде, Люксембургском форуме по предотвращению ядерной катастрофы, Европейском совете по толерантности и примирению и многих других организациях.
В собственной жизни Вячеслав Кантор называет непрерывным пространством политику, экономику и искусство, и именно в этом пространстве он живёт, не разделяя зарабатывание денег и их трату. «Я чувствую на своих плечах несколько предназначений, которые с удовольствием несу», — признаётся Моше Кантор.
Один из последних проектов МАГМА Вячеслава Кантора – участие в масштабной российской выставке работ Хаима Сутина, первой экспозиции этого французского художника российского происхождения. Для выставки «Хаим Сутин. Ретроспектива» музей Вячеслава Моше Кантора предоставил сразу восемь работ художника: «Женщина в зеленом» (1920-1921 гг.), «Освежеванная туша» (1924 г.), «Натюрморт со скатом» (1923/24 г.), «Улица в Кань» (1924 г.), «Красная лестница в Кань» (1923/24 г.), «Пейзаж Кань-Сюр-Мер» (1924-1925 гг.), «Площадь городка Ванс» (1931 г.), а также одну из самых знаменитых работ – «Женщина, входящая в воду» (1931 г.), созданная по мотивам «Купальщицы» Рембрандта.
Что касается самого Сутина, то Вячеслав Моше Кантор не скрывает, что считает его одним из величайших авангардистов, и его работы занимают в коллекции мецената заслуженное место.
Одну из картин Сутина — «Кондитер из Каня» — Вячеслав Моше Кантор приобрёл из знаменитой коллекции Поля Гийома. Покупку подобных шеведров Моше Кантор не считает просто вложением денег, ведь сам процесс приобретения – это уже целый психологический этюд.
«Шедевры, подобные полотнам Шагала и Сутина, врастают в плоть и кровь собственников, — убеждён Вячеслав Кантор. — Люди не могут с ними расстаться, как бы ни были нужны деньги. Чтобы выставить эти сокровища на продажу, понадобятся какие-то сверхаргументы».
Вячеслав Моше Кантор надеется, что наследие Хаима Сутина получит должное признание, которого у него пока нет. Ведь этим художником в своё время восхищался сам Пикассо.
Автор: Игорь Прессман
Игорь Прессман - блогер-самоучка. Его материалы всегда радуют оценочными суждениями, подчас удручают малым количеством фактов. Тем не менее, с возрастом все должно исправиться. Игорь Прессман родился на Урале и прожил всю юность именно тут. Тем не менее, пишет Прессман материалы федерального масштаба гораздо чаще, нежели статьи местного уровня. И.Прессман родился в 2000-ом году, на стыке тысячелетий и след в новом тысячелетии оставит наверняка. Ссылки на другие его материалы вы можете найти на этой странице.